"Краіна на колах". Что такое Полесье и кто такие полешуки

После заплыва по Припяти команда совместной экспедиции журнала "Большой", AUTO.TUT.BY и кампании "Будзьма беларусамі!" стала на колеса - и отправилась по городам и деревням, чтобы понять Полесье и полешуков.



Мы покидаем Припять, чтобы зафиксировать Полесье в 2015 году: как выглядят города, что думают люди.



Хотя от места высадки из Припяти отъехали недалеко: чтобы поработать, разбиваем лагерь у деревни Лядец. Здесь мы проведем два дня, напишем первый репортаж и утвердимся в том, что полешук караванщику поможет.

- Паважаны спадар, дайте нам розетку поработать!

- Бярыце, хлопцы, няма пытанняў…



При всем при этом с полешуками работать журналисту очень тяжело.

- Скажите, а почему у вас вот так, вот так и вот так?

- А што? А нашто вам гэта, хлопцы? Я не ведаю нічога, не, не, дыктафона свайго не ўключай!

- Скажите, можно вас сфотографировать?

- Ай, не, навошта…



Вот такие они, полешуки: розетку дам, но в душу с расспросами ты ко мне не лезь.



И пусть в Полесье уже нет болот, но болото осталось в характере людей. В свое время шведский король Карл ХІІ взял приступом Пинск, поднялся на самую высокую точку города, посмотрел вокруг и сказал: "Я дальше не пойду. Вокруг - моя смерть…" И ушел.

Полешуки сформировались так, что ни Карл ХІІ, ни Бона Сфорца, ни Ленин, Сталин не важны. Полешук ушел в болота и сделал все по-своему. Главное для полешука - не сказать лишнего и в кадр не попасть: по крайней мере, такое ощущение в деревне Лядец осталось у всей нашей команды.




"Зямля, зямля - бяскрайнiя разлiвы гнiлой тванi ў нiзiнах, зыбучыя пясчаныя хвалi на ўзгорках!" - цитата из "Людзей на балоце" Ивана Мележа в 2015 году на Полесье неактуальна. Раньше на Полесье все дома стояли на "узгорках", чтобы не затопило весенним паводком. Сейчас Лядец строится по чертежу: наводнения давно неактуальны.

- Я колісь памятую, на лодках па вёсцы плавалі. А цяпер… Цяпер засуха, вады няма, вось што! Добрага дажджу ўжо год не было, сохне ўсё! Рэчку сабака перабяжыць, не паплыве пасля вашай меліярацыі.

И правда, если рассмотреть реку Ветлица вблизи, становится понятно: через несколько лет она исчезнет. Уровень падает каждый год, это хорошо видно по берегам. Народ с посылом "усё раскажу летапісцам" кричит о вреде мелиорации, но в кадр не идет: полешуки.



"Сям-там пападалiся тыповыя постацi палешукоў i паляшучак, надзвычай паважных i нават гордых, бо яны так зняважлiва паглядалi на ўсё, што не было палешуком..." - это уже Якуб Колас, и он прав. Между минчанином и полешуком есть грань, и она не только языковая, она ментальная, на уровне ощущений. Вы можете погуглить в интернете: на рубеже 30-40-х годов полешуки хотели создать демократическую автономную республику со столицей в Пинске. А в конце 80-х - начале 90-х это едва не произошло - поищите в интернете, Николай Шелягович, объединение "Полісьсе". Николай в конце 80-х развернул обширную деятельность за автономию Полесья, издавалась даже газета на полесском языке, об отделении спорили на кухнях вечерами.



Вот так выглядит диалог с полесской бабушкой, которая очень старается, чтобы полесский говор стал понятен белорусу.

"Всека мова е ны, но за сридка контахтовання мы з людьмы, алы вона е j за нутро, стрыжня, а дэ в чому и форму культуры jитвjежого (этнополiського) этносу" - фраза на полесском языке, которая в переводе означает, что так называемый полесский микроязык очень похож на украинский, хотя и с явными оттенками белорусского.



Захотите языковой аутентики, смело поезжайте на Полесье: в деревнях еще остались люди, которые отличаются своей речью, языком. И как ни крути, другие люди живут здесь, на реке Припять. Полешуки: молчаливые, спокойные, избегающие лишних контактов, себе на уме. Хорошие фотографии о жизни на Полесье - в черно-белой серии Михаила Лещенко, рекомендуем.



Отписавшись, отстрелявшись в деревне Лядец, мы дальше едем - по плану Пинск, столица белорусского Полесья.



Но увидев коллег, караванщики не могут не остановиться: у соратников все как у нас, прицеп-дача, автомобиль.



Цыгане. Владимир Короткевич называл Полесье "Краіна Цыганія", и это никуда не исчезло, все здесь, Полесье - "Цыгания" и в ХХІ веке.

- Чайку из самовара?

- Да, конечно…

Выясняется, что цыгане верны своим традициям и в 2015 году. Цыган никогда не работал на земле, это прерогатива белорусов. Цыган свободен как ветер, кочует, и лошадь без присмотра лучше рядом с ним не оставлять.

- Мы пастухи. Точнее, муж работает пастухом, я к нему в гости приехала. Сезон отработаем - домой поедем. Зимой не работаем: сезон пастухом отработал - денег на весь год хватает. Сколько зарабатываем? Он здесь один работает за троих, так миллионов 8-10 в месяц получает.

- А почему местные, белорусы, не работают пастухами?

- Белорусы пьют. Цыгане на работе не пьют.

Mickey: Good dags. D'ya like dags?
Tommy: Dags?
Mickey: Dags. Ya like dags?
Mrs. O'Neil: Yeah, dags.
Tommy: Oh, dogs. Sure, I like dags. I like caravans more.

Это цитата из фильма "Большой куш", пересмотрите на досуге: абсолютно все то же самое под Пинском - цыгане, псы и караваны. Да и разговор примерно тот же - полесский диалект.



Прибываем в Пинск, столицу белорусского Полесья. Костел Вознесения Девы Марии, как и прежде, виден издалека, у костела запланирована встреча с краеведом-полешуком.



Знакомьтесь, Эдвард Злобин. Прошлись по городу, поговорили.

- Эдвард, расскажите, почему многие полешуки считают себя отдельной нацией?

- Многие, может, и считают, но некоторые старые пинчуки вообще за Польшу, поляки по духу.



По пути почтили память Казимира Свёнтека, первого белорусского кардинала с 1798 года.

- Он был ангелом для Пинска, такой человек, такой человек, - в Полесье действительно трудно разобраться. Для поляков Полесье польское, для украинцев - украинское, для белорусов - наше, для полешуков - свое, поэтому подытожить мироощущение Полесья можно так. Еще в ХХ веке на вопрос "Кто ты, человек?" ответом было: "Я не человек, я пинчук".

Вот и весь ответ. Стык культур, вот что такое белорусское Полесье. Дальше с Эдвардом гуляем.




- Что я могу рассказать о Пинске в 2015 году? Да что тут говорить, культурная деградация, декаданс. Простой пример: вот городской театр на 120 мест. Притом что в городе население больше 130 тысяч человек. Сто лет назад было два театра, один синематограф на 25 тысяч населения! Причем один из театров был на тысячу мест, и в нем был всегда аншлаг! Культурный упадок, декаданс…




- А новострой вы наш видели? Что говорить, если в этом городе из развалин замка сделали трубу котельной, о чем можно говорить.

Поэты пылятся в могилах
И вот я остался один.
Я тост поднимаю без силы:
О, траурный мой господин.

Остается цитировать Энди Крица, и все.

Но это все рефлексии интеллигента: Эдвард Пинск рекомендует всем. Город не уничтожили войной, хорошее, спокойное местечко.



Для маршрута выходного дня Пинск рекомендуем, красивый тихий город.

"Пiнск - адзiн з улюбёных маiх гарадоў. Ён, як Гродна, мае сваю фiзiяномiю. Гэта Горад з вялiкай лiтары..." - так писал Владимир Короткевич.



А мы дальше едем изучать Полесье, как карту, читая названия деревень. Знаете, что такое "лапаціна"? Древний полесский обряд. Когда старик становился обузой для семьи, он просил сделать ему "лопатину". Его вели на семейное капище, и вся семья забивала его насмерть лопатой для выпечки хлеба. Хлеб дает жизнь - хлеб ее и отбирает. Круг замкнулся, главное, что выживет семья. "Лопатину" делали совсем недавно, каких-то двести лет тому назад. Но с осушением болот исчезло все, теперь "лопатину" на Полесье может схлопотать только любопытный журналист.



Долго ли, коротко ли - деревня Качановичи: здесь проведем несколько дней. В деревне Качановичи усадьба последнего рыцаря ВКЛ, который сражается за традиции своего рода.



Николай Кочановский, пасечник, его род занимается бортничеством еще со времен ВКЛ, на что у Николая есть копия грамоты ВКЛ 1554 года. С тех пор он не только добывает мед из колод, но даже основал фармацевтическую компанию "Качаноўскі", которая поставляет мед во многие гипермаркеты Минска.



- Вось, хлопцы, глядзіце, так раней баранілі борці ад мядзведзяў. Раней на Палессі шмат было "мішак", трэба было рабіць адмысловыя канструкцыі, каб захаваць мед.

Но сам Николай - это не бортник, а философ, который с грустью размышляет - правильно, о декадансе, конце счастливой эпохи для зямлі пад белымі крыламі. Эта идея почему-то в голове у многих полешуков.

- Я недавно понял, - переходя з беларускай на рускую і наадварот, рассказывает Кочановский, - что деревня была сердцем нашего государства. Откуда все активные люди Беларуси ХХ века? Из деревни! Откуда все работящие, откуда все энергичные, пассионарные - из деревни! Деревня - сердце нашего государства, а сейчас в деревнях людей нет, люди не рожают. А городские не хотят работать, они уже совсем не то… И белорус уже не тот - лентяев, лодырей стало намного больше.



- Пчелы работящие, а люди в городах не любят работать. И детей никто сейчас не рожает, вы посмотрите сколько - один, два ребенка на семью. А раньше в Качановичах пять-семь детей было у всех. Наверное, скоро снова придут люди из Индии, как было раньше, чтобы заселять наши земли. Или из Китая, там еще работу любят, а у нас нет, трудолюбивых среди белорусов осталось мало…

Хотя что это я, хлопцы, о грустном? Сейчас вам приведу полесских женщин, ну то яны вам заспяваюць!



Вот что такое полесская культура в 2015 году. И репертуар полесских песен: телевидение и Советский Союз аутентику почти убили. Когда женщин просишь "заспяваць" полесское, они поют советское - значит, и правда эксперимент по созданию "хомо советикус" почти удался. Как там грезил персонаж Опейка из "Полесской хроники" Ивана Мележа: "Па такiх грэблях пойдзе ў нашы балоты, у нашу цемру святло, новае жыццё! Культура i дастатак!.. Кнiжкi, кiно i трактары!.."

Новая жизнь пришла: телевизор убил старую.

- А што-небудзь сваё, аутэнтычнае, ведаеце?

- Трэба падумаць…



- О, добра! Але ж гэта беларуская песня - а сваю, палескую, ведаеце?



Полесскую знала только мама Николая Кочановского, все - из живого обращения ушла культура, остались только отголоски. Земной поклон женщинам за то, что согласились спеть. И констатация, что на телевидении нужна национальная культура, иначе даже в самом глухом селе люди начинают петь Кобзона.



Если интересно, можете послушать, как люди жили раньше на Полесье. Рассказывает Мария Кочановская, деревня Качановичи.



Краткий смысл рассказа Марии здесь:



"Цяпер найлучшэй жыці! Грошы даюць, хлеба прывязуць, прадукты прывязуць. Дай бог жыткі, але няма калі ўжо жыці…"




В Качановичах на Припяти среди колод с пчелами можно провести хоть вечность, но нам нужно ехать дальше.




На рассвете табор уходит в Столин.




По дороге - брошенные, почти умершие дома. Я не буду писать названия деревень, чтобы не привлекать мародеров и потрошителей, скажу словами местных жителей.

- Раньше у нас словно Китай был, столько людей жило! А теперь… Теперь нет никого, пусто на Полесье! На всю деревню четыре старика, один молодой, да и тот пьющий.

"Раней людзей було богато" - сейчас во многих домах открыто, живи, да некому.



Дома к проживанию готовы, есть кровати, сундуки с одеждой, печки работают, окна целы - но все врастает в землю, вьют ласточки гнезда, тихо, грустно, пыльно. Кто мог себе представить такое еще 50 лет назад? Когда в каждой семье было по 5-7 детей…

- Зара нікому нічога не трэба. Раней людзі душыліся за зямлю, за сенажаці - а зараз нічога нікому не трэба, зарастае ўсё…



Уровень радиации в этих районах в норме, просто люди ушли, и все. Фото выше - это сферическая панорама, ее можно вращать, чтобы увидеть весь дом. Кликните и повращайте.



"Зямля-я-я, зямлі-і-і", - стонали герои Мележа, а теперь не то что земли, домов на Полесье вдоволь. Стоят пустые, не нужны никому. Пока мы лазили-снимали, из соседних хат никто не вышел: старики лежачие, осталось максимум пять лет, потом - ? Потом - что? Брошенные деревни на Полесье. Может, и прав Николай Кочановский, пора людей из Индии переселять.



"Бацька павесіўся" - так и хочется крикнуть цитатой из "Раскіданага гнязда", но только клекот аистов над некогда пассионарным краем.





Мы держим путь на Столин, едем мелкими деревнями, и виды, конечно, те еще: дома культуры заколочены, библиотеки закрыты, мелкие школы все исчезли - вот она, твоя "Краіна", белорус. От зданий советского режима власти готовы избавиться и за одну базовую, но покупателей на них не будет.

- Журналісты? Ат, што вы там напішаце - ёсць Беларусь тая, што па тэлевізары, і тая, што на самой справе! Што вы там напішаце, усё лухта! Ніхто з вас праўды не скажа!

Еще Тутанхамон утверждал, что правда всегда одна, и звучит она примерно так: мелкие деревни в нашей стране скоро исчезнут, будут стерты с лица земли. Хотя, когда прижмет кризис, если сделать программу переселения уволенных рабочих в добротные дома… Найдется ли в Беларуси свой Столыпин?



С апокалипсическими мыслями отряд прибывает в Столин, который сразу заряжает советским оптимизмом. Насколько бывает грустно в деревнях, настолько Столин пышет процветанием и посылом "все хорошо". Плакаты, клумбы, планерки, мужчины в костюмах и портфелях: нет, рано Полесье хоронить.




Под всевидящим оком администрации столинцы все время красят, чистят, моют - что, плохо? Хорошо!

- Да, власти держат нас тут крепко, следят за порядком, - комментирует прохожий, отпрыгивая в сторону при попытке фотосета.



Отдельное журналистское спасибо - за "брукаванку-трылінку".

Уважаемые власти Столина, не закатывайте ее, пожалуйста, в асфальт. Эдвард в Пинске не перенесет, мы в Минске тоже заскрипим зубами.




Из аутентики: Столин может гордиться тем, что в его окрестностях родился Змей Горыныч. Тут же течет река Горынь, поэтому в Столине все называется "Горынь" - гостиницы, кафе и рестораны. Про Горыныча не шутка: по преданиям, именно на реке Горынь жил огромный дракон-змей.




После нескольких дней скитаний по деревням мы не отказали себе в обеде в ресторане - правильно, с названием "Гарынь". Змей Горыныч па-беларуску - цмок. А в нашем кармане выданная карточка Альфа-Банка с изображением цмока, поэтому сам бог велел кутить на все в аутентичном ресторане. Благо карточки з цмокам в "Гарыні" принимают на ура.

Отведав комплексный обед за 4,5 доллара, мы чуть не уснули в прицепе: кормят в "Змей Горыныче" отлично.




К Столину у нас конкретный интерес: по плану в следующем репортаже мы должны пощекотать Змея Горыныча за брюшко, а где его искать - в болоте.




Ольманское болото, "сердце" столинского края. Оно является естественным буфером между Беларусью и Украиной, именно здесь наверняка притаился последний белорусский цмок, но мы пока видим только росянку. Это растение, поедающее насекомых. О нем много говорили в детстве, наконец вот оно, живьем.



Вот тропа, по которой мы ходили, вот озеро Большое Засоминое. Но мы сюда пришли не за росянками и не за сомами. Нам нужно Ольманское болото!



Оно на видео, и мы с Антоном намерены взять его штурмом. Зачем и почему? Потому что на болоте был военный авиаполигон. Где-то там, в глубине, стоят целые танки, самолеты - и ждут своего сталкера, то есть нас.



Внизу кадра - последний краешек земли, а дальше до самой Украины болото и болото. Оно скрывает настоящий полигон - с радиацией, снарядами и самолетами.



Но штурм болота нужно хорошенечко обдумать, поэтому, как всегда, бьем лагерь у розетки 220 вольт, как всегда, полешуки нам помогают и, как всегда:

- Як нам пайсці ў балота?

- Ай, хлопцы, вы дурныя, не трэба вам туды ісці!

Пришлось даже звонить в министерство, чтобы разрешили. Но об этом - наша следующая история в нашей "Краіне".

Партнеры проекта

Альфа-Банк



"Белоруснефть"


"Будзьма беларусамі!"